лучше? Нет никакой гарантии этого. Может быть, кандидат думает, что Тора ему гарантирует успех и счастье в случае исполнения её законов. Так вот, Талмуд нам сообщает, что несчастья и страдания преследуют прозелитов в нашем мире. И на самом деле, жизнь истинных геров, известных нам в истории, была полна страданий.

То есть гиюр – это «еврейская рулетка». Выбрось свою судьбу и попробуй вытянуть новый билет. Причём в новой жизни ты уже будешь один-одинешенек. Без заслуг предков, без папы с мамой, без кола, без двора. Может, всё-таки не стоит рисковать? Нет, если хорошенько разобраться, гиюр вообще никому не нужен.

Непосильная ноша

Если кандидат не отказался от своей затеи, суд должен выяснить, готов ли он принять на себя обязанность исполнять все заповеди Торы, со всеми добавочными запретами мудрецов. Судьи приводят примеры различных заповедей, сложных и простых. Человек должен понять, что он принимает тяжёлое, трудновыполнимое обязательство. Законы Торы проникают во все области жизни. Они диктуют, что кушать, на каком боку спать, как завязывать шнурки. Они ограничивают человека в ведении бизнеса, в отношениях с собственной женой, в выборе мыслей и слов. Талмуд говорит, что когда Акила, племянник римского императора Тита, решил перейти в иудаизм, ему во сне пришел сам Тит, и попытался его отговорить. Главным аргументом был следующий: «Их законы многочисленны, и ты не сможешь их выполнять».

Действительно, когда человек идёт в банк и берет ссуду, он должен просчитать, сможет ли её вернуть. При зарплате в тысячу долларов банк, как правило, не даёт ссуду в миллион. Принятие заповедей Торы – тяжелейшее обязательство на всю жизнь. А в случае неудачи – нет никакого прощения и нет пути назад. Ты ведь сам выбрал, никто не неволил. Когда еврей, рожденный еврейскими родителями, не соблюдает те или иные заповеди Торы, Всевышний найдёт аргументы в пользу облегчения вины. Человек не виноват в плохом воспитании, попал в дурное окружение, мир полон соблазнов и тому подобное. Но для прозелита всё это не актуально. Зачем взвалил на себя повышенные обязательства? Зачем поспорил со Всевышним о правильности своей национальной принадлежности? Разве не устроили тебя семь заповедей, данные народам мира? Сам выбрал свой путь – плати по счетам! Как говорится: ни любви, ни тоски, ни жалости…

Навсегда чужой

Если кандидат принял все условия суда, и суд не нашел со своей точки зрения каких-либо противопоказаний, принимается решение о проведении самой церемонии. После церемонии новоявленный прозелит вливается в еврейскую среду.

Могут ли евреи его принять, как своего? В Торе есть заповедь не притеснять гера и проявлять к нему любовь. Ведь евреи сами были пришельцами в Египте, и должны понимать душу прозелита. То есть на социальном уровне нельзя ущемлять права гера, нельзя его унижать, пользуясь его беспомощностью. Все это соответствует нормальной морали. Недаром рядом с герами упоминаются и другие слабые члены общества, вдовы и сироты.

Вопрос, однако, в другом. Должны ли евреи вообще забыть о национальном происхождении прозелита и вести себя по отношению к нему, как к обычному еврею? Принимают ли его евреи, как своего?

Посмотрим, что написано в наших книгах.

Рабби Йегуда, автор Мишны, советует своим сыновьям никогда не жениться на женщине, прошедшей гиюр.

В четырёх местах Талмуд говорит, что геры тягостны для еврейского народа, как проказа.

В двух местах Талмуд утверждает, что геры задерживают приход Машиаха.

Рамбам добавляет, что во всех случаях восстания против Бога в пустыне – именно прозелиты были зачинщиками и подстрекателями.

Мидраш говорит, что после обращения нельзя доверять герам на протяжении семи поколений, «чтобы убедиться, что вода не вернется к своему источнику».

Надеюсь, тебе становится понятным моё истинное отношение к прозелитам. Я привел несколько цитат просто для пробы. На самом деле есть намного больше источников на эту тему. Я надеюсь, что ты сам сумеешь изучить эти материалы, когда вырастешь.

Хочу тебе сообщить, что евреи не уникальны в своем отношении к чужакам. В любом народе, в любой культуре ты найдешь подобные чувства и веяния. Вот, для примера, русские пословицы о еврее-выкресте:

Жид крещёный, что волк приручённый

Жид крещёный, что вор прощёный.

Жид крещёный, что недруг примирённый.

Жид крещеный, что конь леченый.

Жид и кадилом хлеб добудет.

Жид и ладаном готов надымить, только бы деньгу добыть.

Молебен жидом пет, а пользы всё нет.

По сути – та же проблема. Человек меняет вероисповедание, старается приблизиться к чужим, а ему просто не доверяют.

Дома как в гостях

Но это еще не всё. Допустим, мы поверим геру и попытаемся вместе забыть его прошлое. Будем считать его своим. Примем в свою семью. Пройдет ли такой эксперимент?

Талмуд говорит, что в присутствии прозелита и его потомков до десятого колена, нельзя говорить нелестно о неевреях. Это значит, что в нашей семье не на любую тему можно будет говорить открыто. Это значит, что анекдот про русского или украинца в присутствии гера рассказывать не будем. Да ладно анекдот, – вообще тема межнациональных отношений будет под запретом. Всё время нужно будет думать: не оскорбишь ли ты гера. А его обижать нельзя по закону Торы. То есть тот еврей, кто согласится отнестись к геру на равных и забыть о его прошлом, просто будет навсегда приговорен к домашней цензуре, к постоянной «публичной» жизни. А когда в такой паре, – у еврея и прозелитки, например, – рождаются дети: как быть с их воспитанием? Как преподать сыну закон Торы о запрете смешанного брака, когда при его маме нельзя задеть словом представителей других наций? Такому ребёнку уже не скажешь просто, как я тебе: сынок, женись на еврейке. Неужели стоит ставить себя в такие рамки в своём же доме?

Мне рассказал один советский еврей из Львова:

– Мама мне сказала, что жениться нужно на еврейке. На мой вопрос «почему?», мама ответила: «Женишься на еврейке, она тебе расскажет анекдот про евреев, – будете вместе смеяться. А женишься на гойке, она расскажет такой же анекдот, – и ты обидишься». Сердце еврейской мамы подсказывает мудрые вещи.

Я тебе рассказал, как евреи испокон веков смотрели на гиюр. Сейчас мы живём с тобой в Израиле. Здесь евреи попали в необычную, непривычную ситуацию. Я уже объяснял тебе, как Израиль повлиял на чувство национального самосохранения. Так вот, вопрос гиюра – один из довольно острых для израильского общества. И с еврейской точки зрения, израильский гиюр несет реальную опасность для сотен тысяч местных евреев.

Но я расскажу тебе всё по порядку. В таких важных вопросах нельзя комкать информацию, нельзя недосказывать.

«Догиюрим и перегиюрим»!

Двадцать пять лет назад, когда десятки тысяч людей разных национальностей стали приезжать в Израиль, правительство решило, что их всех нужно сделать евреями. Зачем? По разным причинам. Американские евреи, которые дают щедрые пожертвования на Израиль, начали задавать неудобные вопросы. Дескать, кто такие репатрианты – евреи, возвращающиеся домой, или русские, ищущие убежище от развала СССР? «Не хотим спонсировать обустройство в Израиле чуждых нам людей». Арабы тоже подключились со своей стороны. Вот, мол, «с евреями мы ещё кое-как готовы делить эту землю, конечно не без терактов и взрывов, но с русскими и украинцами – никогда. Почему же вы завозите десятки и сотни тысяч людей разных национальностей?» Израильские власти поспешили ответить и тем, и другим: «Нет никаких русских, все евреи. У нас ведь еврейское государство, значит, к нам едут одни евреи. Ну, а те из них, кто не евреи – так ведь они все завтра примут иудаизм. Это же обычные прозелиты, наши, родные. Мы ведь не откажем герам в праве на нашу общую историческую родину».

Теперь осталось уговорить русских эмигрантов сделать гиюр, а раввинов – всё красиво оформить. Начали с раввинов. Но тут произошла неприятная задержка. И Главный раввинат, и управление раввинских судов единодушно отказались исполнить государственный заказ на массовое «огиюривание» новоприбывших. Согласно Торе, такой вариант просто не рассматривается. Я тебе уже рассказал, что такое истинный гиюр. И ты сам можешь понять: если даже гиюр одного человека считается нежелательным делом, – что говорить об обращение целых стадионов? Так вот, раввины оказались непослушными. Но государство